А.Д.Сахаров в своих воспоминаниях, рассказывая о мартовских событиях 1953 года – «ворошиловская» амнистия и прекращение дела врачей, сохранил в своей памяти весьма характерную реплику академика Я.Б.Зельдовича: «А ведь это наш Лаврентий Павлович разобрался!»1.
«Наш Лаврентий Павлович…» – наверное, немалое число ученых физиков, техников, инженеров, военных – всех причастных к работам по советскому атомному проекту могли бы так сказать об одном из самых мрачных и, как теперь становится все более явственней, загадочных политических деятелей XX столетия. Трагический конец карьеры Берии и сформированный тогда абсолютно негативный стереотип образа этой фигуры на долгие годы сделали невозможным научное изучение его жизни и деяний во всех формах проявления, во всех оттенках, а не только в графической моноцветности. Лишь совсем недавно стала фигурировать отрывочная информация о его реформаторских идеях, частично реализованных другими, о его роли в организации работ по атомной тематике, в остановке почти начавшегося тотального погрома советской физики и т. п. Причем, мотивация его поведения и поступков еще менее понята и осмыслена. Читать далее